Лютики и гранатометы
Очередные выставки «Фотобиеннале-2008» преподнесли две совершенно непохожие Франции. Одну – идиллическую и окрашенную всеми цветами радуги, другую – оголтелую и снятую на черно-белую пленку.
Услышав по телевизору или по радио выражение «ежегодная биеннале», постарайтесь не удивляться. Люди просто спешат поделиться новостями и не успевают заглянуть в словарь иностранных слов, где написано: «Биеннале, или бьеннале – событие, проводимое раз в два года». До словарей ли, когда такая круговерть. Очередная партия выставок открылась на этой неделе – правда, поток понемногу иссякает: уже не выпадают по два-три вернисажа на день. Но любопытные сюжеты по-прежнему встречаются, а некоторые еще и впереди.
Из трех выставок в «Новом Манеже» самой хитовой не без оснований считается «Братья Люмьер: ранний цвет».
Речь об автохромах – первых цветных фотографиях, технологию получения которых Люмьеры изобрели чуть больше ста лет назад. Братья Огюст и Луи были людьми состоятельными, поскольку их отец Антуан Люмьер держал в Лионе большое производство фотоматериалов. Так что семейство экспериментировало не столько ради заработка, сколько из любви к науке и искусству. Придумав способ создания «живых картин», то есть кинематографа, братья затем вплотную занялись фотографическим цветом.
Описывать, как рождалась технология автохрома (в вольном переводе с латыни – «самоцвет»), можно долго. Отметим только, что результатом опытов стали стеклянные пластины со слоем эмульсии из картофельного крахмала. Этот факт стоит зафиксировать в сознании, прежде чем смотреть выставку. Ибо здесь показаны отпечатки на бумаге, причем крупных размеров – около полуметра в длину или высоту.
Ничего подобного при жизни Люмьеров не существовало и существовать не могло.
Автохром – это стекло с позитивным изображением и в единственном экземпляре. Несколько образчиков вмонтированы в фальш-стену и подсвечены изнутри – они-то и являются подлинными работами Огюста и Луи. Остальное – компьютерные реконструкции, хотя и близкие по цвету к оригиналам. Подлога тут нет: о свежеиспеченности экспонатов упомянуто на этикетках, но по реакции зрителей было заметно, что многие не врубаются. Так что информируем загодя.
Сюжеты этих работ, как правило, незатейливы и вполне укладывались бы в определение «любительская съемка», если бы не их экспериментальный характер.
Для получения автохромов требовалась долгая выдержка, так что перед нами или постановочные кадры (моделям требовалось застывать в неподвижности), или пейзажи с натюрмортами. Цвет здесь выглядит не очень естественным, зато он красив. А главной темой автохромов 1907–1913 годов стала семейная идиллия. Кузены и кузины, племянники и племянницы – на снимках фигурирует многочисленный клан Люмьеров, декорацией же служит умилительная французская провинция. Так что, кроме научно-технического интереса, эти автохромы способны пробудить и лирические чувства. И даже драматические: не забудем, что завтра у них была война, в которой не все из кузенов и племянников уцелели...
О двух других выставках в «Новом Манеже» упомянем вскользь. У романтических горных пейзажей, пропущенных через фотошоп французом Антуаном (фамилия из авторской подписи изъята, как у Леонардо или Рембрандта), наверняка найдутся свои поклонники. И портреты голливудских звезд от Сергея Берменьева кому-то покажутся интригующими. Автора же этих строк ни первое, ни второе не впечатлило.
Другим фаворитом недели можно смело назвать экспозицию «Взгляд на баррикады – май 68» (она открылась на «Винзаводе» в дополнение к уже имеющимся там фестивальным выставкам).
Черно-белую хронику студенческой революции представил Гёксин Сипахиоглу – в ту пору молодой турецкий репортер, оказавшийся в Париже в эпицентре событий. Кстати говоря, впоследствии он стал основателем и владельцем крупнейшего во Франции агентства фотографической прессы SIPA Press. Но в мае 68 года ему было не до мечтаний о крупном бизнесе. Снимали тогда многие, и все-таки именно этот парень влезал в самое пекло и поспевал всюду. На одном из кадров можно разглядеть, как Сипахиоглу, раненого осколком слезоточивой гранаты, уводят под руки с бульвара Сен-Мишель (момент запечатлен, естественно, кем-то из коллег-фотографов). Однако из строя он не выбыл и метался с камерой по городу до середины июня – когда все закончилось.
Хоть и прошло сорок лет, но воспринимается эта хроника очень живо и эмоционально.
Вывороченные из мостовых булыжники, перевернутые автомобили, коктейли Молотова в руках и вдохновение на лицах. «Сумасшедшая ночь» на улице Ге Люссак, эвакуация театра Одеон, выступление лидера бунтарей Даниеля Кон-Бендита по прозвищу Красный Даня, портреты Фиделя на стенах аудиторий Сорбонны, ответные манифестации сторонников президента де Голля – как мало все это похоже на сегодняшнюю Францию. И не только Францию. Много в свое время говорилось о том, что неудавшаяся революция изменила-таки и оздоровила европейский климат. Правда, «Взгляд на баррикады» не выражает никаких политических, экономических или социологических позиций. Странно было бы ожидать от репортажа чего-то подобного. Тут все больше про людей и про обстоятельства. Какие обстоятельства, такие и люди. Или наоборот.
